Род и рожаницы
Кутарев О.В
Род и Рожаницы – персонажи славянской
мифологии, известные по восточнославянским средневековым источникам, и
связанные, по всей видимости, с представлениями о судьбе и роде человека
[Кутарев, с. 172–173] .Рожаницы, кроме того, известны фольклору многих
славянских народов. Часто рассматриваются вместе, поскольку во множестве
случаев встречаются рядом в первоисточниках.
Род и Рожаницы не упоминаются в текстах,
описывающих дохристианскую религию славян, и в основном встречаются в
поучениях против язычества, борющихся с нецерковными народными
представлениями в уже доминирующей христианской среде. Только
древнерусские тексты знают Рода, что ставит под сомнение возможный его
статус как общеславянского верховного божества.
В поучении против язычества «Слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере»
(XI–XIVвв. [Аничков, с. 190; Мансикка, с. 142]) Род и Рожаницы
упоминаются дважды: вначале в требовании не присоединяться к тем, кто
«молять подъ овиномъ огневи и виламъ и Мокоши, Симу, Реглу и Перуну и
Волосу, скотью богу, Роду и Рожаницамъ и всѣмъ тѣмъ, иже суть имъ
подобни», а затем во фрагменте, описывающем творящих зло по неведению:
«… смѣшаемъ нѣкыи чистыя молитвы с проклятым молением идольскымъ, иже
ставять лише тряпезы кути иныя и законьнаго обѣда, иже нарѣцаеть
незаконьная тряпеза и мѣнимая Роду и Рожаницамъ в гнѣвъ Богу»
[Гальковский, с. 307].
А современное [Аничков, с. 190; Рыбаков, с. 442; Гальковский, с. 284] ему «Слово святаго Григорья о томъ, како первое погани суще кланялися идоломъ»,
несколько раз упоминающее Рода и Рожаниц в списках почитаемых
«погаными» персонажей и обличающих жертвоприношения им, сообщает также:
«елени класти требы Артемиду и Артемидѣ рекше Роду и Роженицѣ, таци iже
iгуптяне, (таже римляне), тако и до словѣнъ доiде, се словене iти начаша
требы класти Роду и Рожаницам преже Перуна, бога iхъ, а переже того
клали требу оупирем и берегиням», указывая, таким образом, что культ
Рода и Рожаниц имеет якобы греческое происхождение, откуда он
распространился у египтян, римлян и славян, причём под
Родом
подразумевается некий несуществующий «Артемид», а под Рожаницей (в ед.ч.
sic!) – Артемида; такие рассуждения оценены, например, Гальковским как
«фантастичные» [Гальковский, с. 288, 110]. Кроме того, указанное «Слово»
осуждает положение, при котором «попове оуставиша трепарь прикладати
рождества богородици къ рожаничьнѣ тряпезѣ», «т.е. духовенство пело
тропарь Рождеству Богородицы над рожаничной трапезой» [Гальковский, с.
289, 110]. Ещё одно поучение – «Слово Исаии пророка о поставляющих второую трапезу роду и роженицам» XII–XV
в. [Рыбаков, с. 445; Гальковский, с. 350] обличает грешников: «вы поете
песнь бѣсовскоую идолоу Родоу и Роженицамъ» [Гальковский, с. 352–353].
Необходимо отметить, что в этом поучении слово «рожаницы» употребляется в
архаичном двойственном падеже, применяющемся только к парным явлениям.
Другие поучения против язычества, а
также исповедальные вопросы(сборники, которыми пользовались для
проведения исповедей священники) не добавляют практически ничего нового к
сказанному в «Слове христолюбца», например, вопрошая, как в «Уставе святого Саввы»
XVIв.: «..ли молилася еси виламъ, ли Роду i Роженицам Перуну и Хурьсу и
Мокоши, пила и ела?» [Мансикка, с. 191]. Таким образом, из всех этих
выдержек «видно, что в честь Рода и Рожаниц устраивали трапезы и пели
какие-то песни», им молились и упоминали в одном списке с богами, причём
«трапезы в честь их на Руси устраивались совместно», в привязке к
празднику рождества Богородицы [Гальковский, с. 108–120]. Среди
жертвоприношений Роду и Рожаницам упоминаются хлеб, сыр и мёд, а также
некое питие [Мансикка, 189], каши и первые остриженные волосы детей
[Мансикка, с. 204, 225]; иногда на их место ставятся вилы – другие
мифологические существа [Мансикка, с. 191].
Особняком среди первоисточников о Роде
стоит комментарий к Евангелию «О вдуновении духа въ человека» XV–XVI вв.
Он сообщает, что «вдуновение» души совершает единый Бог, «то ти не
Родъ, седя на воздусе, мечеть на землю груды, и в том ражаются дети
<…>. Всѣмъ бо есть Творец Богъ, а не Родъ» [Гальковский, с. 361].
В кормчих книгах, Домострое и отдельных
переводных источниках встречается дополнительное значение слова
«рожаницы» – «непонятное слово родословие (γενεαλογία) истолковано
словом рожаница: “и в родословие рекше в рожаница”». В этом смысле
«почитание рожаниц было известно и южным славянам» [Гальковский, с.
107]. Это значение в различных версиях слов с корнями «род-» «рож-»
употребляется даже чаще, чем значение имён или наименований, так что
некоторые исследователи даже предполагали: «вместо действительно
существовавших славянских “идолов” в Роде и Роженицах, <…> быть
может, правильнее видеть чисто филологическое явление, попытку передать
τύχη, fortuna, понятие судьбы на славянском языке» [Мансикка, с. 134].
Слово могло использоваться и как синоним астрологии [Мансикка, с. 180 и
др.].
Определённое влияние на разработку проблемы оказал один из списков «Моления»
Даниила Заточника (XIII в.), где есть фраза: «дѣти бѣгаютъ рода, а
Господь пьяного человѣка», однако В.Й. Мансикка убедительно показал, что
речь, вероятно, идёт об описке переписчика, и изначально читалось
«урода», без какого-либо мифологического смысла [Мансикка, с. 225].
Дополнительные сведения о Рожаницах
доносит до нас фольклор, причем, хотя к нему относятся данные всех трёх
ветвей славянского народа, он ни разу не сообщает о Роде. Рожаницы же
предстают как три сестры, которые являются в дом, где родился ребёнок «и
в кратких изречениях определяют судьбу новорождённого». Их описание,
количество и названия (деклицы, желкини, суженицы, живицы, кресницы,
наречницы и т.д.) варьируются в разных западно- и южнославянских
регионах, однако несомненно их типологическое сходство с такими богинями
судьбы, как греческие мойры или германские норны [Афанасьев с.
1090–1150; Срезневский, с. 11–25], описанные как три сестры,
покровительствующие судьбе и рожающим женщинам.
Исследования Рода и Рожаниц начались в
середине XIX в., когда целый ряд российских исследователей высказали
своё видение функций и статуса Рода и Рожаниц [Клейн, с. 183–184]. Уже
первые работы указывали на вероятную функцию покровительства Рода и
Рожаниц судьбе человека, Рожаницы сравнивались с греческими мойрами и
германскими норнами [Срезневский, с. 17–22; Афанасьев, с. 1090–1150],
хотя мнение о том, считать ли их божествами или духами, разделялось. В
этих же работах было высказано предположение, что Род это дух-предок,
покровительствующий своему потомству [Клейн, с. 183–184]. Со временем
это мнение лишь укреплялось в науке, несмотря на оригинальное
представление А.Н. Афанасьева о Роде как божестве производящей силы
природы – «груды» из текста «О вдуновении духа в человека» он
видел как начало, «оплодотворяющее землю семенем дождя» [Афанасьев, с.
1129]. Иногда статус Рода опускался до духа вроде домового [Аничков, с.
216], или до общего с Рожаницами статуса почитаемых мёртвых предков
[Гальковский, с. 110; Нидерле, с. 387]. В советское время высказывалось
то же мнение, напр. В.Л. Комаровичем.
Однако наибольшую популярность
приобрела трактовка Б.А. Рыбакова, близкая той, что высказывал А.Н.
Афанасьев. Основываясь на весьма спорных аргументах, Б.А. Рыбаков
доказывает что Род «главный единоличный бог Вселенной» [Рыбаков, с.
203]. Рожаниц он также видит покровительницами судьбы, однако
приписывает им функцию плодородия и высказывает сомнительное мнение о
том, что две Рожаницы это Лада и Леля [Рыбаков, с. 459–470]. Отметим,
что в последующей научной литературе взгляды Рыбакова не были
поддержаны, и более того, сильно раскритикованы [Клейн, с. 182–196;
Петрухин II, с. 236–243 и др.]; однако в славянском неоязычестве
(особенно в популярной его ветви – родноверии) получили широчайшее
распространение. Особое внимание проблематике Рода и Рожаниц уделял Н.И.
Зубов, который считал эти слова не теонимами, а эпитетами божеств или
Богородицы, а сам культ – почитанием рождения [Зубов, с. 55–81 и далее].
А В.Я. Петрухин, отрицая связь Рода и Рожаниц с культом предков
[Петрухин I, с. 322], был чем-то близок к В.Л. Комаровичу [Комарович, с.
102] в трактовке «груд» как камней, метеоритов – В.Я. Петрухин видит
«груды» как груды земли [Петрухин II, с. 242].
Таким образом, наибольшую поддержку в
науке получило мнение, что в Роде вернее всего видеть духа или
бога-покровителя рода человека, и, возможно, того, кто производит
«вдуновение души»; а в Рожаницах – не привязывая их каким-то конкретным
теонимам – духов или богинь, дарующих судьбу и связанных с рождением.
Литература
Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. М., 2009.
Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., СПб., 2008.
Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. М., 2013.
Клейн Л.С. Воскрешение Перуна. СПб., 2004.
Комарович В.Л. Культ Рода и земли в княжеской среде XI–XIII вв. // Труды отдела древнерусской литературы. – Т. XVI. Л., 1960.
Кутарев О.В. Характеристика Рода и
Рожаниц в славянской мифологии: интерпретации Б.А. Рыбакова и его
предшественников// Религиоведение. 2013. №4. С. 170-177.
Мансикка В.Й. Религия восточных славян. М., 2005.
Нидерле Л. Славянские древности. М., 2010.
Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981.
Срезневский И.И. Роженицы у славян и других языческих народов. М., 1855.
Петрухин I: Петрухин В.Я. «Боги и бесы»
русского средневековья: род, рожаницы и проблема древнерусского
двоеверия // Славянский и балканский фольклор. Народная демонология. М.,
2000.
Петрухин II: Петрухин В.Я. Древняя Русь. Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. М., 2000. – Т. 1.
Письменные памятники истории Древней Руси. СПб., 2003.
ИСТОЧНИК:
Комментариев нет:
Отправить комментарий